Психотерапевти-ческий рассказ

"Миксер"

К офису номер 789, на двери которого висела табличка "Елизавета Метаева. Врач психотерапевт", подошла женщина лет пятидесяти, невысокого роста, с удлиненным каре, цвета стали, в облегающих джинсах, которые  подчеркивали фигуру, и широком пиджаке, который придавал образу некую “дерзость”.

Она постучала и не дожидаясь ответа, вошла в кабинет, двигаясь уверенно, в её жестах чувствовалась некоторая нервозность: быстрые, резкие движения рук, как будто она пыталась стряхнуть с себя невидимый груз. Взгляд был острый, почти вызывающий, и казалось, что она готова не только к диалогу, но и к обороне или даже нападению. Её энергия чувствовалась во всём — в манере говорить, в том, как она стряхнула волосы с плеча, и эта энергия была почти на грани взрыва атомной бомбы.

Она села в кресло резко, вдохнула глубоко и на выдохе сказала:."Ох... как я устала,". Было видно, что эта усталость глубже физической, она лежала где-то на уровне души. После короткой, стандартной беседы о событиях недели, она сразу же перешла к главному, словно долго копила слова и больше не могла их сдерживать. 

"Муж последнее время говорит, что я стала какая-то напряженная, жёсткая даже, нетерпимая к малейшим недостаткам других."

 "А как вы сами думаете, это так?"

(задумывается) "Наверное... Я точно не знаю. Мне кажется, я всегда была такой. Это напряжение, оно всегда со мной. Я с ним живу уже очень долго, а не только в последнее время. Может быть, просто он наконец начал замечать меня... вот и увидел, какая я на самом деле."

"А о чём это напряжение?"

"Я не знаю о чем это. Я просто понимаю, что перестаю с этим справляться.”

"А где в теле вы больше всего ощущаете это напряжение?"

(хмурясь) "Что значит — где в теле? Я вообще не очень понимаю такие вещи, вы же знаете. Тело для меня, как миксер: ты ставишь программу, и он просто выполняет свою задачу. Ты же не думаешь о том, как чувствует себя миксер — устал ли он месить тесто или о чём мечтает. Он просто делает свою работу. Вот и моё тело... Оно просто выполняет задачи, и я не особенно задумываюсь о нём."

(пауза)

"Хотя... Я ведь забочусь о теле, занимаюсь спортом, плаваю. Вроде бы всё хорошо. Для своих лет я в хорошей форме. Единственное наверно, что меня немного беспокоит - мои суставы. Почти каждое утро я просыпаюсь с болью, а руки как чужие. Нужно минут 15, чтобы они начали нормально двигаться. Но я прохожу поддерживающее лечение и вроде как контролирую этот вопрос.»

"Знаете, боли в суставах часто связаны с подавленной агрессией или злостью, которую человек не готов осознать. Как вы думаете, на кого вы злитесь?"

(нервно) «Ни на кого я не злюсь, я просто устала. А вы что, никогда не устаете?»

«Конечно, устаю. Это нормально. А когда вы впервые начали замечать боли в суставах?»

«Наверно, лет 30 назад.»

"Вопрос не в том, что вы устаете, а в том, когда вы это замечаете. Вы осознаете усталость спустя 30 лет, когда вас уже “везут на кладбище”, или когда начинает болеть тело?»

 “Я не знаю, что ответить...Я так воспитана... Если я позволю себе осознавать свою усталость, то кто будет решать все эти бесконечные вопросы? Дом, работа, дети, мать — всё ведь на мне. Всё развалится без меня. Я должна следить за тем, чтобы всё было на своих местах, чтобы все было сделано, чтобы все были довольны. Чтобы все было “как надо”, по самым высоким стандартам. Потому что мои стандарты очень высоки.”

“То есть вы живете по своим высоким стандартам?”

“Конечно. Знаете, недавно мы ужинали с друзьями мужа, и он вдруг поднял тост в мою честь. Назвал меня идеальной женой, заботливой дочерью и ответственной матерью. Сказал, что я успеваю всё: и за всеми присмотреть, всех накормить, поддерживать порядок в доме, работать. Что я прекрасный педагог, недавно мне вручили медаль “Лучший педагог года”, и как я учу детей постоянно совершенствоваться. Все смотрели на меня с восхищением, даже Ленка, и та с завистью косилась. Не каждая получает такие комплименты от мужа спустя 25 лет совместной жизни.” 

“То есть вам нравится так жить?”

“Конечно мне нравится так жить. Я довольна собой.  Мне это дает спокойствие и ощущение, что все под контролем.”

"То есть ваш 'миксер', который живёт по высоким стандартам и держит всё под контролем, должен быть спокоен. Но откуда тогда эта боль в суставах и усталость?"

“Я не знаю… Это вы мне скажите.”

«Наверное это очень тяжело поддерживать этот “идеальный” мир по самым высоким стандартам?” 

(пауза) 

(дерзко) "Да, это очень непросто. Каждый день я слежу за тем, чтобы всё было как надо, чтобы не дай бог, кто-то не заметил хоть малейшей ошибки. Я предъявляю к себе те же высокие стандарты, что и к другим. И что в итоге? Никто даже не замечает, чего это мне стоит. Они видят только то, что я справляюсь, и думают: «Как ей это легко дается». Если я могу это делать, то почему они не могут? Почему я должна постоянно все контролировать, а им можно спокойно жить в свое удовольствие? Если честно, это просто выводит меня из себя. И наверное…… я их ненавижу за то, что они даже не пытаются стать лучше. Вы смотрели фильм “Паразиты”? Так вот я думаю, что многие люди действительно просто “паразиты”, которые живут только ради удовольствия и даже не понимают, насколько они ничтожны."

"А в вашем мире есть место для удовольствия?"

“Мой мир не про удовольствие, а про ответственность. И я считаю это правильным!”

(задумчиво с улыбкой) “Мне кажется, с вашей позицией не очень согласны ваши суставы.” 

Клиентка заметно напряглась, словно её застали врасплох, и у нее не был готов привычный острый ответ. Она немного вжалась в кресло, как будто стараясь укрыться от неуютной правды начала машинально разминать пальцы, с силой надавливая на каждый сустав, будто пыталась выдавить из него сопротивление ее картине идеального мира.

“Если бы ваши пальцы могли говорить, чтобы они вам сказали?”

(саркастически улыбнувшись) "Ой, ну вы же знаете, я не умею все эти ваши 'давайте представим'."

“Да, конечно я понимаю, миксеру вообще сложно что-то представлять. Он обычно просто выполняет заданную программу и не проходит курс психотерапии.”

(пауза)

(задумчиво, с раздражением) "Вы знаете, может, вы и правы... Вот я всё это делаю, держу под контролем, пытаюсь построить этот 'идеальный' мир, но зачем? Я знаю, как поддерживать порядок, как быть идеальной для всех вокруг, но, честно говоря, вообще не понимаю, как при этом жить. Сейчас оглядываюсь на свою жизнь и думаю: а ради чего это всё? Если простое “спасибо” и признание моей ценности я получаю раз в 25 лет. Что, если я просто играю роль, которая удобна всем, кроме меня самой? И вот почему я вообще решила, что должна это делать? Почему я должна нести этот груз, который я, может, даже уже и не хочу нести?”

“А как долго вы несете этот груз?”

 (она совершенно изменилась в лице) “Слишком долго…”

"Хорошо, давайте сделаем практику и посмотрим, когда появилась эта роль и этот груз. Сядьте удобнее. Закройте глаза."

Она недовольно поёрзала, слегка нахмурив брови. На её лице читалась смесь скептицизма и раздражения — как будто всё это было для неё пустой тратой времени. Но, несмотря на внутреннее сопротивление, она всё же подчинилась, закрыв глаза.

“...И представьте, что перед вами лестница, ведущая вглубь вашего подсознания. Вы делаете шаг и спускаетесь на первую ступеньку, затем на вторую, третью… Каждая ступень погружает вас всё глубже в ваш внутренний мир. Вы спускаетесь глубже-глубже, по последнему лестничному пролету, и оказываетесь перед стеной с приоткрытой дверью, которая как будто приглашает вас войти. Вы открываете её и попадаете в атмосферу, насыщенную воспоминаниями вашего прошлого. Это место — момент, когда вы впервые ощутили тот самый тяжёлый груз на своих плечах. Вы видите себя — ту самую девушку, которая впервые столкнулась с этой болью. Это не просто воспоминание, а живое переживание, вы это и есть она….”

Её лицо оставалось напряжённым, но в процессе практики что-то начало меняться. Сначала — лёгкая морщина между бровей углубилась, губы сжались, словно внутри поднималась давно подавляемая злость. Губы дрожали, и было видно, как её мышцы напряглись, как будто она старалась удержать под контролем то, что выходило наружу. Щёки начали гореть, а челюсти крепко сжались. Казалось, она боролась с чем-то, что не хотело выходить на поверхность.

Постепенно гнев, стал сменяться растерянностью. Брови поднялись, словно она вдруг увидела что-то неожиданное, что её испугало. Её глаза, хоть и закрытые, начали дёргаться под веками, словно она мысленно просматривала сцены из прошлого. Это внутреннее кино продолжалось, и лицо, которое только что было резким и злым, постепенно стало другим — осунувшимся, беззащитным, как у ребёнка, который наконец признался в своей боли.

Через некоторое время напряжение стало уходить. Сначала дыхание стало ровнее, её плечи медленно опустились, пальцы, которые были сжаты в кулаки, расправились. Потекли слезы. В уголках губ появилась едва заметная улыбка — слабая, но искренняя, словно она увидела свет там, где до этого была тьма. Когда она открыла глаза, в них было что-то новое — еле уловимая мягкость, которой не было до этого.

"Как вы?”

(неуверенно) “....Нормально”

“Про что эти слезы?”

(медленно, сквозь слезы) “Я увидела одну ситуацию из юности, за которую я не могу себя простить. Ошибка молодости, с которой я живу каждый день. Я каждый день виню себя почему я была такая безответственная и слабая. Почему я не пошла против всех и не сделала все как надо. Почему я на первое место поставила свое удобство, а не практически жизнь другого человека. Я не могу себя простить до сих пор.”

“Вина обычно возникает в тот момент, когда наши мысли и поступки не соответствуют идеальному представлению о самом себе. И очень часто сопровождается бесконечной самокритикой.”

“Именно. В той ситуации я не смогла выдержать экзамен моих “высоких стандартов”. Я провалила этот экзамен.И очень злюсь из-за этого. И чтобы хоть как-то защититься от этой, как вы говорите, “самокритики”, я ежедневно сдаю сама себе экзамен “по высоким стандартам”. Мой хорошо выстроенный “идеальный мир” - это не жизнь, а сплошное искупление той ошибки. Я живу, чтобы загладить своё прошлое, чтобы никто никогда не мог указать мне на то, чего я и так никогда не смогу себе простить. ”

"То есть ваш идеальный мир — это тюрьма, в которой вы отбываете срок за совершённое преступление?"

"Наверное… Да, я отбываю срок за своё преступление. Точно."

"К скольки годам вы приговорены? И нет ли опции досрочного освобождения за прилежное поведение?"

(она начала улыбаться сквозь слёзы) "Наверное, есть такая опция."

"Отлично. И представьте, что вы выходите из тюрьмы ‘идеальности’. Как тогда развивается ваша жизнь?"

(после короткой паузы и глубокого вздоха) ”Честно говоря, в это сложно поверить. Я не очень понимаю, как жить без этой “брони идеальности”, без постоянного контроля. Все становится слишком непредсказуемым, и это вызывает страх …“

“Но если все таки пойти в этот страх, что появляется после страха?”

“Как-будто появляется больше воздуха и пространство, не очень структурированного,  без жестких требований, рамок и правил. Как будто в этом пространстве разрешено ошибаться…И как- будто в нем можно  просто что-то чувствовать, не потому что “так надо”,а потому что “я так хочу”. Это конечно вообще не про меня. И наверное это будет совсем другая жизнь, и совсем другая я. Наверное так…”

(она остановилась, будто осознавая, как сильно может все измениться)

“На сегодня это все. Ваше домашнее задание: приготовить пирог и замесить тесто не миксером, а в ручную.”

(нахмуренно) “Не поняла при чем здесь тесто. И тесто месить не миксером- это же не функционально.”

“В жизни чаще всего именно не функциональные вещи приносят наибольшее удовольствие.”

(с более мягкой улыбкой) “Я вас поняла.»

За клиенткой закрылась дверь, психотерапевт сделала несколько записей в блокноте: «Сегодня психотерапевтический процесс начался по-настоящему. Впервые за 3 месяца работы произошел качественный сдвиг с глубинными осознаниями. Впереди еще много чего необходимо осознать, столкнуться с  гневом, злостью, обидой, но первый шаг сделан. На следующей сессии вернуться к тому, что произошло 30 лет назад.»

Клиентка вышла на улицу, лихорадочно нащупывая ключи в сумке. Одной рукой она пыталась удержать стакан кофе, только что купленный в ближайшей кофейне, другой — пыталась найти ключ от машины. В этой суете ключи внезапно выпали из рук, а кофе выплеснулся прямо на пиджак. Раздраженно наклонившись, она подняла ключи и, выругавшись под нос, села в машину. Закрыв дверь, она почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Сначала пыталась сдержаться, но подавляемое напряжение прорвалось, и она разрыдалась, сжимая руль.

 Тогда это решение казалось единственно правильным, и ей не хватило ни сил, ни смелости пойти против воли матери. Первые годы она не чувствовала особой потребности в общении, но когда захотела наладить контакт, было уже слишком поздно. И вот теперь, она даже не знает, как выглядит ее дочь и как она живёт. Единственное, что связывало их сейчас, — это вина и боль, с которой она жила каждый день. И она понимала, что ещё не готова отказаться от этой боли, потому что это единственная ниточка, связывающая её с прошлым и дочерью.

Ознакомьтесь с нашим продуктом по проработке ненадежной материнской привязанности.

Подробнее